Начинать за упокой не принято. За здравие полагается. Весть еще накануне тенью пробежала по кострам, но верить никто не хотел, пока по радио не пришло подтверждение: умер Окуджава. Париж, пятница, тринадцатое... Урал, окрестности Миасса, день открытия XXI фестиваля авторской песни «Ильмены-97».

Сиротство, привыкание к мысли о том, что нет на свете Булата Шалвовича, возведение в разряд ликов на стеночках рядом с Высоцким, Галичем, Визбором и другими кумирами шестидесятников — все это нам еще предстоит. Поэтому нельза сказать, что фестиваль прошел под знаком смерти Окуджавы. Под знаком его весных песен — да. Грустные, ироничные, добрые, мудрые, самые главные песенки того, кого принято называть «основоположником и родоначальником», кто никогда не учавствовал в движении авторской песни, но без кого авторской песни бы попросту не было.

Четверть века подряд в Челябинской области на берегу Ильменского озера собираются люди, чтобы послушать и спеть свои главные песенки. Только и всего. Ради этого многие преодолевают расстояния в тысячи километров. Фестиваль считается региональным, однако фактически он — единственное в своем роде событие столь глобального масштаба, которое проходит незадолго до главного песенного форума страны — Грушинского. Поэтому лауреатство на Ильменах — своеобразный пропуск на самарскую «гитару». Число фестивальщиков, особенно в последние годы, колеблется от тридцати до десяти тысяч человек (15000 — предварительные данные по «Ильменам-97»). Состав самый разнообразный — как профессиональный, так и возрастной. Возраст, кстати, — категория совершенно не обязательная. Семен Будницкий (второе поколение ильменских старожилов), например, привез с собой в этом году семимесячную дочь Лизавету (третье поколение), а дед Михаил (первое, соответственно) трудился в оргкомитете...

Жаль, нельзя объять необъятное. Поэтому эти заметки будут опираться на ключевые слова, которые звучали на «Ильменах» чаще всего.

Поляна

Пожалуй, фестивальная поляна давно уже стала неким одушевленным персонажем, по праву занимающим свое место в жизни «Ильменки». Ошибочно считать поляну всего лишь очень удобным местом, естественным амфитеатром перед сценой с парусом (тоже чисто ильменский атрибут). Главное действующее лицо — так точнее. Она доброжелательна и поаплодирует впрок, если новичок тушуется перед микрофоном. Она встретит восторженным ревом любимого исполнителя. Она стоя помянет ушедших, она вторит знакомым строчкам, держит напряженную паузу или хохочет во все горло. Маленький нюанс: упрекнуть поляну можно, например, в простодушии или излишней фамильярности, но никогда — в фальши.

Лица друзей

Что было приятным новшеством, так это сольные концерты гостей и членов жюри, отработавших честно и с удовольствием. Вообще хождения «в народ» были неотъемлемой частью нынешней «Ильменки». С новыми и старыми (но от этого не потускневшими) программами выступили Александр Городницкий, Леонид Сергеев, Альфред Тальковский, Олег Митяев, Анатолий Киреев, Петр Старцев. В гостевом концерте пели Юрий Зыков, Евгений Лихачев, Юрий Гарин, Андрей Крамаренко, Елена Щибрикова, Лариса Брохман, Андрей Волков, Юрий Харченко, Татьяна Фоменко... Большая часть этих имен рождена «Ильменкой». Именно для нее Олег Митяев написал «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», здесь же впервые стал лауреатом. Кстати, в этот раз с Митяевым не было Константина Тарасова, его место занял Андрей Баранов. У дуэта появилось новое звучание.

Если рассказать о других «птенцах гнезда ильменского», вот только некоторые штрихи. Петр Старцев накануне Грушинского фестиваля приглашает друзей в летний лагерь «Петровка» на берег Волги. А кроме того, выпускает новый альбом, откуда, кстати, «показывал» песни... под фонограмму: «Это не поза и не халтура, а поиски нового звучания».

Юрий Гарин и Евгений Лихачев (оба многократные лауреаты фестивалей АП) работают сейчас в дуэте. Кстати, в течении нескольких лет челябинцы слышали в эфире канала ОРТ «привет от Гарина»: его заставка к выпуску новостей победила тогда в конкурсе. Юра обошел «самого» Матецкого. И сейчас он работает как профессиональный музыкант, последний год — в Бельгии. А Лихачев по делам своей турфирмы — в Италии... Се ля ви!

Олег Степанов и Виталий Казарцев неподражаемо вели в последний день фестиваля традиционный «Балаган», который назывался скромно: «Ильменские гвозди». Их импровизации на тему митяевского «Таганая» напомнили о временах, когда еще не было КВН, а была в Челябинске знаменитая и очень смешная агитбригада мединститута. Кстати, «Мультики» — тоже оттуда... Да, о трио «Мультики», опровергающем своим существованием (существовать приходится в разных городах России) все слухи о кризисе жанра! Оно не только не распалось, но и продолжает концертную деятельность.

Новые имена

Они все-таки были. На конкурсе «Наша смена» (авторы и исполнители 12-18 лет) лауреатами стали Нина Пермякова (Качканар), Наталья Дмитришина (Долгодеревенское) и ансамбль «Юность» из Озерска. Лауреатами «Ильмен-97» названы Маргарита Карбанева (Верхняя Салда), Елена Игнатова (Каменск-Уральский), Виктор Лысенков (Челябинск). В номинации «Дуэты и ансамбли» — Дарья Марченко и Александра Панюшкина из Тольятти. Но, признаться откровенно, конкурсный концерт не зажег новых «звезд», как прежде, а был вяловатым и хорошо, что коротким. То, что награждение проходило в тот же день, вообще находка организаторов. Тусклое впечатление от концерта смыл проливной дождь.

Дождь

Старожилы говорят: «Да разве это дождь? Вот помните, в одна тысяча девятьсот...» Однако, на долю нынешних тоже кое-что выпало в виде обильных осадков аккурат на самом интересном месте: во время концерта обожаемого публикой Олега Митяева. Митяев делал вид, что собирается уйти, но поляна демонстрировала чудеса несуетливого героизма, покрываясь разноцветием зонтиков и шурша полиэтиленом. Над исполнителями тоже открыли купол, как над тележкой с мороженым.

Шоу

Это «шоу» произносилось с разной интонацией разными людьми. В основном осуждающе. Да, многое на фестивале можно было назвать именно так. Непривычно для «Ильменки», в общем-то негромкой и достаточно камерной. А тут... Разудалый диджееподобный конферанс кавээнщиков из «Конторы», обилие торговых точек, пятиметровая надувная бутылка кока-колы рядом с парусом и даже — нонсенс для АП! — выступление под фонограмму-«минусовку». Кроме того, программа фестиваля не была чисто песенной. Одновременно шли конкурсы спортсменов, показательные выступления, детские соревнования, выставки (например, очень симпатичная — снежинского клуба карикатуристов «Клюква»). На поляне продавали украшения и поделки из камня, бересты, дерева и кости, керамику, книжки. А ассортимент кассет с записями АП — полный Визбор! Луферов! Да только ли... Лет десять-пятнадцать назад о таком и подумать не смели.

С традициями, конечно, нужно быть осторожнее. Но не станешь же укорять бывшего советского инженера, вынужденного «челночить» или продавать консервы, за то, что он изменил прежним идеалам и живет во имя корысти. Он старается приспособиться и выжить. Оргкомитет прикладывал максимум усилий, чтобы фестиваль выжил. Он выжил.

Спонсоры

Цвет «Ильменки» — красный, но не из идеологических соображений. Просто кругом расставлены фирменные холодильники с кока-колой и прочими капиталистическими напитками. Посреди поляны огромный «реф». Это фирма «Coca-cola-Molino-Chelyabinsk» представила свои товары, она и стала генеральным спонсором фестиваля (вслед за «Грушинкой», кстати). Помог «Ильменке» хлебокомбинат N1, который привез вкусный хлеб и пряники. Событием фестиваля стал музей истории «Ильменки», главным экспонатом которого можно назвать авторскую выставку фоторепортера газеты газета «Челябинский рабочий» Алексея Гольянова — более 150 снимков. Выставку подарил фестивалю кандидат в депутаты Госдумы Российской федерации Валерий Гартунг. Впрочем, помогали кто как мог, и не только финансами. Высококачественное звучание концертов обеспечила фирма «United Sound». И еще: впервые за время существования «Ильменку» признали областным мероприятием, проходила она под эгидой управления культуры Челябинской области, а глава администрации области П. И. Сумин подписал постановление «О проведении...», в котором названы семь соучредителей. Штабы фестиваля были как в Челябинске, так и в Миассе, а порядок обеспечивало Миасское горУВД, 35 сотрудникам которого помогали миасские же казаки и Челябинская молодежная спортивная федерация реального айкидо. За трое суток особых проишествий не было, милиция задержала две воровские шайки.

Место

Похоже, эта «Ильменка» все-таки последняя. По свидетельству представителей Миасского лесничества (а земли, на которых проводится фестиваль, принадлежат государственному лесному фонду), лес и каменистая почва не в состоянии выдержать такого наплыва туристов, к тому же очень трудно уберечь деревья: как ни предупреждай, какие штрафы ни сули, несознательные варвары все равно рубят ветки и жгут костры прямо на корнях. Вполне возможно, на будущий год придется искать другое место для фестиваля. Оргкомитет просил «Вечерку» обратиться к читателям: может, они подскажут, в каком направлении вести поиск нового дома «Ильменки».

Время

Помню, как на этой же поляне (кажется, это была первая после всех запретов и гонений «Ильменка») мы пели: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Как гимн. Знаете, какую песню Окуджавы предпочитала «Ильменка» нынешняя? «Сентиментальный марш». «Надежда, я останусь цел, не для меня земля сырая, а для меня твои тревоги и добрый мир твоих забот».

ЛАРИСА КОРОБИЦИНА, художественный руководитель фестиваля «Ильмены-97»:

— В программках написано «XXI открытый фестиваль» — так по официальному счету. На самом деле «Ильменка» проводится в двадцать пятый раз. Было время запрета на АП, тогда на этой поляне мы проводили подпольные фестивали узким кругом человек в четыреста... Неизменно поднимали фестивальный флаг. Сменялись времена и правители (пятеро руководителей страны из восьми возможных), «Ильменка» их пережила. По традиции мы сравниваем наш фестиваль с Грушинским, главным в России фестивалем авторской песни. Наш уютнее, семейнее, и главное — «Грушинку» всегда проводили официальные власти, «Ильменка» всегда делалась на общественных началах, на энтузиазме. Невозможно ответить на вопрос «Во сколько обошелся фестиваль?». Средства приходилось добывать, просить, выбивать. Кто помог призами, сувенирами, кто работой, а кто советом... В смете нет статьи «оплата»: все службы фестиваля работают за «спасибо». Режиссура, свет, звук... Нам помогают замечательные люди!

ВАЛЕНТИНА КАРПОВА, Миасс, президент клуба самодеятельной песни:

— По разным причинам КСП уже нет, на мы по-прежнему держимся вместе. Наш клуб отличался от других тем, что мы всегда пели. Всем составом. Есть сейчас модное слово «медитация». По силе воздействия совместное пение десятков, сотен человек гораздо эффективнее... К тому же поющие люди всегда счастливы. Когда мы собрались на пятнадцатилетие клуба, то внезапно остро это ощутили. Разговоры о кризисе жанра беспочвенны, просто взрослым людям свойственно идеализировать свою молодость, а молодым — искать новое. У нас полно молодых ребят, которые любят и принимают наши песни. Есть интересные авторы, например, Сергей Пан, для которого авторская песня как глоток воды... Он удивительно легко и свободно пишет, открывая для нас новые и новые стихи, схватывая самую суть их гармонии. Мне кажется, оргкомитет «Ильменки» вдохнул в фестиваль новую жизнь. Замечательно, что вернулась Лариса Петровна Коробицина. Я знаю, что окончаться сумасшедшие дни и она будет говорить что устала, что «да никогда больше!..» Но пройдет годи и Коробицина побежит собирать народ, организовывать новый фестиваль. Это бацилла, которая у нас в крови. Кто прикоснулся к авторской песне, тот останется с нею навсегда, и можно уходить, но всегда возвращаешсья. АП — не хобби, а состояние души.

ЮРИЙ ЗЫКОВ, Златоуст, многократный лауреат фестивалей АП:

— Из двадцати пяти «Ильменок» я пропустил всего-лишь три-четыре. Знакомство с авторской песней началось для меня с Леньки Королева, с синего троллейбуса. Потом концерт Клячкина записал на магнитофон, учил «на слух»... Оказалось, что на этой пленке были и песни Галича, Визбора — я позже узнал, когда стал интересоваться и писать песни сам. Кто-то когда-то сказал, что авторская песня — это образ жизни. Основой его я назвал бы демократизм. Песня должна быть понятна и доступна каждому, иначе она превратится в искусство для избранных (что, конечно, имеет право на существование, но в концертных залах, а не на лесной поляне). Сугубо личное мнение: песня не требует украшательства, в ней должна быть прежде всего поэзия, а когда начинаются дудочки-сопелочки, теряется главное... Хорошо, что молодые исполнители лучше, чем мы, владеют гитарой. Но если нет триединства слова, музыки и исполнения, не будет и песни...

ЕВГЕНИЙ САДАКОВ, руководитель авторской студии «Садаков-фильм»:

— Раньше я снимал, «как молоды мы были, как искренне любили» песню, об этом фильмы «Звучите, юные голоса», «Течет река». Теперь я мало обращаю внимания на историчность кадра. Больше пытаюсь понять людей. Поэтому основные съемки не во время концертов, а у костров. Рабочее название будущей ленты «Что такое духовность?». На мой взгляд, в сегодняшнем многообразии духовных течений легко заблудиться и растеряться. Кто-то бросается к Богу, кто-то свято верит в науку, в общем, из крайности в крайность. По моему убеждению, духовность есть результативная работа, механизм духовности — понимание. Отказ от понимания, нежелание понять — бездуховность. АП заставляет людей задумываться, то есть искать пути к пониманию. Мне симпатичны авторы, которые поют песни не ради песен, а ради их содержания.

ИСАЙ ФИШГОЙТ, Самара.

— Ильменский фестиваль — это счастливая возможность повидать друзей, которых в Челябинске у меня больше всего. Нам есть что вспмнить — вместе ходили в байдарочные походы, ездили на фестивали, столько всего пережито вместе. Ряды редеют, нет с нами Гены Васильева, ушел Юра Трахтенберг... Они незаменимы. Не стало Юры — не найти лучшего ведущего больших концертов. Помните, с каким изяществом и юмором он это делал? А однажды сразу после фестиваля надо было вести концерт лауреатов в Миассе. Пора на сцену выходить — спохватились: ведущий-то в спортивном трико, как был из лесу! А у меня — пиджачная пара. Быстро поменялись. До сих пор горжусь, что тогда Юрка выступал в моем костюме...

МИХАИЛ ДОСТОВАЛОВ, директор фестиваля:

— В последнее время мы все живем без праздников. Друзья не могут встретиться из-за того что подорожали билеты, нет денег, все заняты тем, как бы дожить до завтра... Фестиваль — это несколько дней праздника. Бесплатного общения. Отдыха. Если бы «Ильменка» была бы просто местом встречи хороших людей, ради одного этого ее стоило бы сохранить. Конечно, для организаторов и служб это тяжелые напряженные дни. Моя мечта — когда-нибудь найти деньги и оплачивать труд наших энтузиастов, которые приезжают на поляну задолго до фестиваля, роют ямы, проводят электричество, строят туалеты, выполняют самую разную работу, а потом, после окончания праздника, приводят в порядок лес и берег. Визбор как-то сказал, что нет такого понятия «бардовская песня». Есть песня хорошая и плохая. Я думаю, это даже больше, чем песня. Поэтому и существует фестиваль.

Не оставляйте стараний, маэстро!

Это маленькое интервью состоялось под зонтом, символической крышей от непогоды, которая разыгралась ни раньше ни позже — во время концерта лауреатов. Аккомпанемент дождя и поющих голосов, шумная реакция поляны органично вплелись в разговор и стали его неотъемлемой частью, а может, данью традиции. Ведь для фестиваля АП обстановка самая что ни на есть привычная. Александр Городницкий, председатель жюри, назвал «Ильменку» фестивалем экологически чистой песни. Кому, как не автору «Атлантов» виднее... Об экологии души сейчас много говорят и пишут. И слава Богу. Дошла наконец-то очередь и до души. Если ради глотка чистого воздуха люди проделывают длительные путешествия, ради глотка свободы разрушают города и целые страны... А тут все обстоит мирно. Рюкзак, гитара, электричка. Ничего удивительного в том, что ученый-океанолог из Санкт-Петербурга, обремененный серьезной работой, автор научных трудов, книг и сборников и, наконец, убеленный сединами человек вдруг срывается с места, чтобы ехать в глубокую провинцию и проводить драгоценное время среди уральских пейзажей, расцвеченных кострами да палатками...

— Зачем, Александр Моисеевич?

— Потребность собираться и петь друг для друга в нас неистребима. Я вижу, что пришло другое поколение авторской песни, что особенно последнее десятилетие очень изменило ситуацию, но главное — прежними остались традиции. Ильменский фестиваль, первыми лауреатами которого были Юра Зыков, позже — Таня Фоменко, Олег Митяев и другие, сохранил преемственность в одном из непременных условий жанра — искренности.

— Вы как-то печально об этом говорите. Новшества все-же вам не очень по душе?

— Не совсем так. Сегодняшняя генерация авторской песни — это уже не АП в обычном понимании. Поющие поэты — так можно назвать старшее поколение. Сегодня место поэзии в АП занимают эффектные исполнительские трюки, режиссура, и это все больше напоминает шоу. Даже лучшие представители жанра, такие, как Олег Митяев, дуэт Иващенко и Васильева, испытали подобную трансформацию. Это хорошая эстрада. Я же, как человек, любящий поэзию и литературу, сожалею о прежних идеалах.

— Вот и с уходом Окуджавы «что-то главное пропало»...

— Со смертью Окуджавы мы теряем высокий уровень поэтического мастерства в авторской песне. Это опасно. В творческих поисках каждого художника должно быть небо, до которого не дотянуться, но стремиться к нему необходимо. Когда «неба» нет, появляется реальная угроза снижения планки, а за этим может последовать мельчание жанра, вторжение пошлости, все, что угодно... Дурновкусие всепроникающе, оно оккупирует нашу культуру, растлевает публику, и в конце концов авторская песня может незаметно смешаться с другими жанрами и попросту исчезнуть.

— Как быть?

— Нам, остаткам стариков, держать планку. Надеяться на русскую ментальность, которая предполагает потребность петь не на потребу, не для других, а для себя.

— Нынешняя «Ильменка» в состоянии оправдать надежды?

— Я бы назвал фестиваль плодотворным. Появились новые имена — Елена Игнатова, Маргарита Карбанёва, Виктор Лысенков. Талантливые ребята, с перспективой. Жизнь продолжается...

Каждый пишет... как он дышит

Леонид Сергеев на фестивале «жюрил». Как и полагается столь любимому и уважаемому в народе барду. Но фестивальных костров не чурался, отработал сольный концерт по полной программе и выступил в ночном гостевом «Звездопаде». «Звездой» он себя не ощущает (хотя имеет на это полное право еще со времен опальных «Веселых ребят», одной из наиболее живых телепередач конча семидесятых-начала восьмидесятых, шутки которой до сих пор неувядаемы), чем только усугубляет всеобщее к себе расположение. «Ильменке» вообще повезло с Сергеевым. Он представлял здесь то самое среднее поколение бардов, от которого есть пошла авторская песня в ее сегодняшней интерпретации.

— Ваши впечатления от фестиваля?

— Не каждый год дарит такой подарок, каким стала в свое время Юля Михеева. Открытий на нынешнем фестивале не было... Но неизменным осталось самое ценное в «Ильменке» — ее атмосфера. Здесь собираются очень хорошие люди (говорю со знанием дела — я много видел фестивалей, которые не оставляли ничего в душе), они приезжают не «побывать», а понять, узнать новое, везут с собой детей, которые , как пескарики, снуют всюду, впитывают с воздухом этот всеобщий настрой на доброе и вечное. Дай Бог, чтобы это стало потом потребностью.

— Но всем нам предстоит возвращаться «в суету городов и потоки машин»...

— Без них не было бы «Ильменки». И незачем было бы мокнуть под дождем ради песен. В том-то и ценность таких фестивалей, что они редки. Заповедники души. Здесь мы уходим от повседневности, чтобы вернуться к ней через несколько дней и начать ждать будущей встречи.

— Леонид, недавно в Челябинске начали транслировать программы московского канала «СТС», и поклонники с радостью вас узрели в роли ведущего одной из передач.

— Я бы не сказал, что это то, к чему я шел всю свою жизнь, скорее всего, как журналист осваиваю еще одну новую для себя работу и, чем глубже влезаю, тем яснее понимаю: всему надо учиться. Ведущий ток-шоу должен в равной степени быть наделенным многими талантами. Обладать кавээновской реакцией, здоровьем легкоатлета, способностями журналиста-комментатора, актера и режиссера и даже даром экстрасенса (за несколько минут не только «раскусить» собеседника, но и задать такие вопросы, чтобы «расколоть» его). В качестве примера можно привести Владимира Познера с передачей «Мы» на ОРТ. Но он — приятное исключение из правил, при сегодняшней моде на ток-шоу и их изобилии на ТВ удачных все же очень мало. Везде повторяется одна и та же ошибка: разговаривают между собой ведущие, а народ безмолствует, хлопает в ладоши или задает глупые вопросы. Наше шоу потому и называется «Слово за слово», что в стилистике передачи заложена идея общего поиска путей решения проблемы. Активно говорит студия, а ведущие — что-то вроде живых подставок под микрофоны. Но на самом-то деле мы выполняем роли умных пастухов, направляющих обсуждение в нужное русло...

— На сцене вам тоже приходиться быть немного экстрасенсом?

— На сцене я должен быть богом! Написать первую песню и не остановиться потом — уже поступок. Отважиться показать свое произведение, спеть хотя-бы для друзей — еще один поступок. А уж выйти на сцену...

— Подвиг?

— Стресс. К этому невозможно привыкнуть, двадцать лет выхожу к зрителям, а коленки дрожат... Дело даже не в том, что скажут про мои песни: я сам лучше всех знаю про свои песни! Для творчества нет оценщика суровее, чем ты сам. Когда человек поднимается на сцену, он должен на сто процентов быть уверен, что имеет на это моральное право. Что он сможет и раскинуть золотые сети, и поймать золотую рыбку, то есть найти и воспитать своего зрителя.

— А интересно, какой он, ваш зритель?

— Это люди чуть за тридцать или сорок, которые могут отличить Кафку от кафеля. Так получается, что в каждой моей песне разбросаны подводные крючочки, на которые «ловится» слушатель. Первый эффект поверхностный — их надо услышать, второй глубже — самому совершить определенную умственную работу и дойти до сути. Песня становится не только песней — интереснее...

— Почти как в ток-шоу. Леонид, а вы часом не рыбак? Так хорошо рассказываете про сети, золотых рыбок и крючочки...

— А что? Пожалуй, да, люблю порыбачить, особенно в своей компании, отличный вид отдыха.

— Песни под гитару — тоже вид отдыха?

— Человек с гитарой проходит несколько стадий своей жизни. В восемнадцать лет можно петь ночи напролет, потом наступает динамическое равновесие, которое постепенно переходит в ненависть (Юрий Кукин так и сказал: «Я ненавижу песни под гитару!»). Простой пример. К токарю когда гости приходят, они же не просят: «Поточи нам что-нибудь!». Бывает, месяцами к гитаре не подходишь, нет сил. И все равно, будто тянет кто... Плача, берешь ее, родимую, начинаешь ковырять-сочинять.

— Веселые песни?

— К веселым песням почему-то несерьезно относятся. Веселые песни создавать очень трудно. Тонкое это дело — ощущать грань, от которой чуть-чуть вправо-влево — и... несмешно! С лирическими песнями как раз дело обстоит проще: не отреагировала публика на твое произведение, не аплодирует — можно встать в позу: «Ах, вы меня не поняли!» И в гении сразу... Представьте себя на месте юмориста, когда ваша песенка спета, а все сидит с каменными рожами. Нет страшнее ничего... В веселых песнях как раз сейчас огромная потребность, жизнь у людей тяжелая, а в смехи и отдохновение, и спасение.

Через несколько минут Сергеев пел со сцены под парусом свою неподражаемую «Свадьбу», публика рыдала от хохота над пищеварительным «Караваном», требовала «Муху», а потом вся поляна подхватила «Зеленое небо, красные облака»... Надо слышать, как вполголоса напевают несколько тысяч людей. Не стараясь друг друга перекричать. В наше-то крикливое время.