Палаточный город возле песенной поляны вырос почти по мановению руки — за один вечер и одно утро. Но чтобы так легко родился этот город, нужен был немалый труд. В областном клубе самодеятельной песни заранее был создан его «генплан» — размечены районы, «улицы», места для костровищ. Расселением «новоселов» тоже руководили — указывали при регистрации номер района и выдавали номер для палатки. Так что в регистратуре можно было найти даже «адрес» любой делегации.
За порядком в городке следил оперативный отряд ЧПИ. В первый же вечер любители повеселиться, не слишком считаясь с окружающими, получили такой отпор, что будь так всегда и везде — у нас уже давно не было бы людей этого сорта. С песенной поляны они исчезли моментально. Остались приехавшие за песнями.
На берегу озера зажглась длинная вереница костров, зазвучали гитары. У разных костров — разные песни, разные люди. У молодежи больше мажора, у тех, кто повзрослее, серьезнее и репертуар. Звучат кое-где и песни военных лет.
Но вот в субботу вечером, на конкурсном концерте, собрались все жители городка. Такой «спетой» аудитории не было, наверное, ни в одном из концертных залов мира. Да и не только аудитории, казалось — одно дыхание и у зрителей, и у жюри, и у тех, кто выходил на сцену. А в воскресенье, после концерта лауреатов, пели все. Тысячи человек пели «Солнышко лесное», «Ильмень», «Возьмемся за руки, друзья...».
* * *
Мы все беремся за руки и поем. Совсем юные — потому что, пока молоды, мы «... дышим, как поем, а не поем, когда не дышим». Не слишком молодые — потому что, «...если поседеем, споем и начинаем молодеть». Стоя в поющей фестивальной толпе, переходя от костра к костру, встречая неожиданно людей, которых месяцами мечтали встретить в городской суете, пристраиваясь к незнакомой компании, где поют что-то очень хорошее, мы везде чувствуем себя на месте, ибо здесь «...рухнули нелепые заборы, которые нам зрелость возвела».
* * *
Самодеятельные песни есть разные — веселые и грустные, походные и философские. Но эти разные песни одинаково любимы, если, в них светится душа человека, и с этим человеком нам по пути.
Конечно, люди тоже очень разные. У каждого своя дорога, на каждой из дорог — свои путеводные огни. Для нас эти огни — песенные «костры». И тем близки мы друг другу.
Очень трудно остаться в городе, когда костры зажигаются на берегу озера Ильмень. Ведь их и зажигают для того, «...чтоб миллионы человек могли собраться узким кругом».