Найти среди 15 тысяч человек, приехавших в эти погожие июньские дни на Ильмены, где проходил 20-й юбилейный фестиваль авторской песни, известного автора и исполнителя Олега Митяева было непросто. Как и взять интервью, поминутно прерываемое просьбами настойчивых поклонников дать автограф. Что же, их внимание неудивительно: популярность нашего земляка давно перешагнула пределы Уральских гор и даже территории бывшего СССР. И тем не менее, переехав в Москву и достаточно благополучно там устроившись, бывший уралец Митяев не стал «удральцем»: часто приезжает в родные края и старых друзей не забывает, потому что с этого, по его собственным словам «все и начиналось».

— Ваше отношение к Ильменскому фестивалю?

— Примерно такое же как у отца к ребенку: всегда его оправдаешь, всегда постараешься помочь. А фестиваль этого года, если обратиться к кинематографу, можно сравнить с фильмом «для души» в противоположность «кассовому» фильму. То есть больших денег для его организации не нашли, но все прошло здорово и художественная, творческая часть была на высоте.

— Как вы считаете, оправдаются ли разговоры о том, что этот фестиваль может стать последним?

— Как ни печально, эти разговоры имеют под собой почву: для того, чтобы собирать вместе столько людей, нужны деньги, и находить их с каждым годом все труднее. А с другой стороны, надо быть большими глупцами, чтобы не поддерживать бесценную вещь — традицию. К тому же люди, которые имеют средства и ищут, во что их можно вложить, могут и здесь получить определенную выгоду.

— Вы открыли для себя новые имена здесь?

— Честно говоря, я всегда стараюсь отгородиться от участия в прослушивании и просмотрах, от работы в жюри; сколько раз меня ни приглашали (и на Грушинском фестивале тоже), соглашаюсь только на роль «почетного гостя». Потому что убежден в бессмысленности различного рода конкурсов. Если человек пишет плохие песни, но хочет их петь, он все равно найдет деньги, пробьется, и его поделки будут звучать везде. И часто бывает наоборот: например, у Алика Мирзояна до сих пор нет ни одного компакт-диска.

— Как вы относитесь к разговорам о гибели авторской песни как жанра?

— Конечно, есть объективные показатели того, что дело здесь обстоит не так, как это было в 70-е годы. Но опять же, куда они денутся, лирики и романтики? Пусть эти люди — только часть поклонников авторской песни, но, как мне кажется, самая живучая часть. И если социальные вопросы на некоторое время могут себя исчерпать, приесться, то романтика в крови у человека, она была и будет всегда.

— И тем не менее, в вашем творчестве в последнее время заметен отход от традиционной «лирико-романтической» линии авторской песни.

— А я никогда и не относил себя к ней. Для меня, кстати, Б.Окуджава, Ю.Шевчук, «Чиж» — это вещи разного плана. Ведь самое главное — не стиль, а гармония, что объединяет музыку, слова и исполнение. А вот как ее достичь — дело сугубо индивидуальное, независимо от направлений и жанров.

— Чью музыку вы предпочитаете слушать?

— Я мог бы «загнуть» здесь Шнитке или кого-то из авангардистов, и все же, не побоявшись показаться банальным, скажу, что мне нравится Свиридов. И такой музыкант-«мелодист», как Тухманов. Его диск «По волне моей памяти», на мой взгляд, — из разряда лучших образцов песенного творчества: здесь удачно соединились классическая поэзия и прекрасная музыка с замечательным исполнением мастеров. У меня даже есть идея-фикс спродюссировать подобный диск, и фирма «Испо», возможно, решится на это. Конечно, без больших денег такой план невозможно осуществить. Мне не хочется делать из этого диска «раскрутку» какого-то одного автора или исполнителя, а просто достичь
определенной высоты в области песни.

— Есть ли у вас любимые имена в поэзии?

— Вернее будет сказать, что у меня нет любимых поэтов, а есть любимые стихотворения, потому что у каждого они встречаются удачные и не очень. И тем не менее я с большим удовольствием перечитываю с любой страницы Рубцова, Есенина, из прозаиков — Шукшина. Но сам никогда не пытался писать в этом направлении: у меня не получается так. Я и не считаю, что мое творчество имеет какое-то отношение к поэзии. Даже если и хочется иногда написать посложнее, чувствую, что этого делать не надо: мешает звучанию песни и ее восприятию залом. Но в тоже время и «Ласковым маем», — когда до каждого доходит, но слушать неинтересно, — быть не хочется. Самое лучшее — следовать «золотой середине», что я и пытаюсь делать.

— Расскажите, пожалуйста, чем вы занимаетесь сейчас, и о планах на будущее.

— У нас с Константином Тарасовым вышло три компакт-диска, подготовленные фирмой «Бекар-Рекордс»: «Еще теперь толкуют о деньгах» с песнями Визбора, «Давай с тобой поговорим» и «Светлое прошлое». Скоро выйдет диск «Лето это маленькая жизнь» и готовится еще один: южно-африканская фирма отдала нам право на диск «Письмо из Африки». Так что в сентябре, когда мы по традиции приедем выступать в Челябинский драмтеатр, привезем два новых альбома, а всего их будет уже семь. И еще этой весной мы сняли два клипа.

— Вы достаточно успешно снимались в кино, а на сцене никогда не приходилось играть?

— Профессия актера, как вы знаете, очень зависима: он всегда ждет, что его выберут, пригласят, и поэтому постоянно должен быть в форме. Некоторые снимаются в фильмах часто, мне импонируют такие молодые актеры, как Евгений Миронов, Меньшиков, Машков («МММ») — они и талантливые, и пробивные в хорошем смысле слова. У меня же «быть актером» получается довольно редко: сама жизнь распоряжается так, что уводит меня от этого. Почти все время отдано песням и их исполнению. Но не так давно мне позвонили из театра Моссовета и пригласили на главную роль — Маяковского в спектакле «Большой Владимир». Я был в то время в Гамбурге и поначалу подумал, что это шутка. И все-таки приехал в Москву, были репетиции, а потом премьера в Италии, в городе Урбино. На ней присутствовал знаменитый Петер Штайн и очень хорошо отозвался о нашей работе. Но, к сожалению, спектакль не имел продолжения: он ставился на контрактной основе и после нескольких представлений все исполнители разбежались по своим театрам. Хотя, возможно, мы еще соберемся вместе, если понадобится.

— Как вы предпочитате проводить свободное время?

— Я очень люблю ничего не делать, но позволить себе такое удовольствие удается достаточно редко, а в последние два месяца не удается вообще. Но с таким положением вещей надо кончать. Я считаю, что совершенно неправильно, скажем, работать весь год, а потом месяц отдыхать. И работа и отдых должны чередоваться в течении одного дня.

— Что ж, остается пожелать вам успехов и в том, и в другом.